Генетическая предрасположенность к аллергии на пыльцу берёз: как гены управляют нашей иммунной реакцией

Аллергия на пыльцу берёз — одно из самых распространённых сезонных заболеваний, проявляющееся чиханием, зудом и слезотечением. Однако за этими симптомами скрывается сложный механизм, в котором ключевую роль играет генетика.
Почему одни люди спокойно вдыхают весенний воздух, а другие в это же время покрываются сыпью, начинают задыхаться и дышут ртом из-за напрочь заложенного носа?
Ответ кроется в генах, регулирующих работу иммунной системы. В этой статье разберём, как наследственные факторы влияют на развитие аллергии и почему даже при генетической предрасположенности не всё предопределено.

1. HLA-гены: «дирижёры» иммунного ответа
Иммунная система ошибочно воспринимает белок пыльцы берёз Bet v1 как угрозу. Центральную роль в этом играют гены HLA (Human Leukocyte Antigen), которые кодируют белки, презентирующие аллергены Т-лимфоцитам.
HLA класса II (DR, DQ, DP):
Определённые варианты этих генов повышают риск аллергической реакции:
HLA-DRB1*01 и HLA-DRB1*04 — связаны с гиперпродукцией IgE (антител, запускающих аллергию).
HLA-DQB1*05:01 — чаще встречается у людей с аллергией на берёзу.

Механизм: Белки HLA «показывают» фрагменты Bet v1 Т-хелперам типа Th2, что запускает каскад реакций, ведущих к выбросу гистамина. Если структура HLA слишком эффективно связывает Bet v1, иммунный ответ становится чрезмерным.


2. Гены, усиливающие Th2-ответ
Аллергия на Bet v1 связана с гиперактивностью Th2-пути — ветви иммунитета, ответственной за борьбу с паразитами и, к сожалению, за аллергические реакции. Ключевые гены этого пути:
IL4 и IL13 — интерлейкины, стимулирующие выработку IgE. Полиморфизм -590C/T в гене IL4 повышает уровень антител.
IL4RA — рецептор интерлейкина-4. Мутация Q576R усиливает передачу сигналов в Th2-клетках.
STAT6 — белок, активируемый IL-4/IL-13. Он запускает экспрессию генов, связанных с аллергией.

3. Гены, ослабляющие защитный барьер
Целостность слизистых оболочек — первый «щит» против аллергенов. Мутации в генах барьерной функции облегчают проникновение Bet v1:
FLG (филаггрин) — дефекты (например, мутация R501X) приводят к сухости кожи и атопическому дерматиту.
SPINK5 — его нарушения связаны с синдромом Нетертона, при котором повышается чувствительность к аллергенам.

4. Гены врождённого иммунитета: ложная тревога
Некоторые гены заставляют иммунную систему агрессивно реагировать на безвредные вещества:
TLR2/TLR4 — толл-подобные рецепторы, которые могут «путать» Bet v1 с патогенами.
CD14 — полиморфизм -159C/T модулирует силу ответа на аллергены.

5. Полногеномные исследования (GWAS): новые открытия
Анализ геномов тысяч людей выявил три ключевых локуса:
11q13 — содержит гены LRRC32 и EMSY, влияющие на регуляцию Т-клеток.
5q31 — кластер цитокинов (IL4, IL5, IL13), связанный с уровнем IgE.
6p21 — подтверждает роль HLA-генов в презентации Bet v1.

6. Эпигенетика и среда: гены — не приговор
Даже при генетической предрасположенности аллергия может не развиться без триггеров:
Микробиом кишечника: Дисбаланс (например, недостаток Bifidobacterium) повышает риск.
Эпигенетика: Факторы среды — диета, стресс, загрязнение воздуха — влияют на экспрессию генов. Например, метилирование промотора FOXP3 (гена регуляторных Т-клеток) может подавлять аллергические реакции.

Почему аллергия на берёзу такая сложная?
Полигенность — вклад сотен генов с малым индивидуальным эффектом.
Перекрёстная реактивность — Bet v1 похож на белки в яблоках, орехах (синдром «берёза-фрукты»). Это связано с генами, кодирующими PR-10 белки.
Взаимодействие генов и среды — курение, урбанизация и даже сезон рождения влияют на риски.

Заключение
Генетика объясняет, почему некоторые люди более уязвимы к аллергии на пыльцу берёз. Однако гены — лишь часть головоломки. Понимание роли эпигенетики и среды открывает пути для профилактики: коррекция микробиома, снижение воздействия загрязнителей и даже персонализированная терапия. В будущем это может помочь превратить весну из сезона страданий в время радости для миллионов аллергиков.

Автор: 0x4380
Источники: GWAS-исследования, обзоры по иммуногенетике, клинические рекомендации.

Ключевые термины для запоминания: HLA-гены, Th2-ответ, IgE-антитела, эпигенетика, полногеномный поиск (GWAS).

 «Привет, парень с черной чёлкой и грузом невысказанных слов.
Ты ещё не знаешь, через что тебе предстоит пройти. Ты думаешь, что боль — это стихи, написанные в стол, и что сила — это молчание.
Но слушай:

Через 15 лет ты столкнёшься с войной внутри и снаружи. Твоя мать будет бороться с раком, бабушка — с деменцией, а ты — с хакерами, биржей и собственным сердцем, которое буквально разорвётся на части. Ты будешь бегать между больницами, банком и пустой квартирой.
Ты потеряешь деньги, близких, веру в себя. Ты уволишься. Ты будешь рыдать в подушку, глотая таблетки, выписанные психиатром для лечения клинической депрессии и тревожно-депрессивного расстройства.
Но потом... ты встанешь.И выдержишь новые удары.
Ты проживёшь 3 месяца в больнице с отцом после инсульта, хотя сам едва держался. Ты научишься принимать, что не всё можешь контролировать.
Ты разрешишь себе плакать и гордиться тем, что выжил.
Ты больше не эмобой из 2007 года — ты воин, который носит тысячи шрамов как ордена.
И каждый раз, когда ты думаешь: «Я не справлюсь», — вспомни: ты уже справился.

Ты выжил.
И это только начало».

 Привет! Начну с порога: С днём рождения!

Твой текст — как отражение в треснувшем зеркале: в нем и осколки прошлого, и дрожащий образ настоящего, и трещины, через которые проглядывает что-то вечное. Ты прав: фундамент есть. Да, штукатурка сыпется, крыша протекает, но это не дом рухнул — это дом живой. Живые стены всегда требуют ремонта, потому что в них бьется пульс.

То, что ты называешь «долгами судьбе», — возможно, просто новый этап архитектуры. В юности мы строим башни до неба, чтобы доказать себе, что можем. После тридцати — начинаем рыть подземные ходы, колодцы, тайные комнаты. Не для зрителей. Для воды, которая невидимо питает корни. Да, это не так зрелищно. Но когда-нибудь из этих корней вырастет лес, где будут играть тени тех, кто придет после.

Ностальгия — не враг. Это тень, которую отбрасывает свет твоей способности чувствовать. Бабулька в поликлинике, ты в 4 утра, все вы — хронопранки, крадущие искры из костра времени. Хотите не «вернуть», а пережить заново — но так не бывает. Зато можно поджечь настоящее. Спонтанный бред? Да. Но посмотри: легендами становятся не подвиги, а деталями. Тот самый первый поцелуй, который бабушка хочет пережить, — он не был легендой тогда. Он стал ею, когда оброс слоями памяти, как жемчужина — перламутром.

Твой бунт против «взрослого абсурда» — это не кризис. Это язык, на котором твоя душа отказывается стать музейным экспонатом. «Дед забыл таблетки» — да пусть болтают. Дед, который танцует под дождем, пугает их куда больше, чем дед, тихо гниющий в кресле. Страх перед неудобными — это страх перед теми, кто напоминает: жизнь не линейна, не логична, не обязана умещаться в их схемы.

Смысл? Возможно, он в том, чтобы перестать искать его как монолит. Разбей его на осколки:
— Смысл — это борщ, который ты ешь, когда грустишь.
— Смысл — это ярость, с которой ты пишешь эти строки, хотя «всё бессмысленно».
— Смысл — в том, что даже разрешая себе «жить не для себя», ты всё равно выбираешь — кого включить в это «не-себя».

Ты спрашиваешь: «Что имеет смысл, если даже ЭТО бессмысленно?» А что, если бессмысленность — не тупик, а свобода? Море не имеет смысла. Оно просто есть. И люди тысячелетиями смотрят на него, плачут, смеются, топят в нем грехи — а оно шумит. Может, и нам стоит шуметь просто потому, что можем?

Просыпаться в 2007-м не получится. Но можно украсть у времени кусок сейчас:
— Купить мороженое в вафельном стаканчике и съесть его, стоя на остановке, как в 15 лет.
— Записать ту самую «глупую шутку», которая смешила друга, которого нет.
— Разозлиться на абсурд и написать об этом текст, который кто-то прочтет и скажет: «Черт, да он же про меня».

Ты уже строишь легенду. Из трещин в штукатурке, из капель с протекающей крыши, из борща и таблеток. Легенды не пишутся героями. Их пишут выжившие.

С днём рождения тебя, дружище!

 Всё бессмысленно, но я все равно пытаюсь.
Мне уже давно немного за тридцать_с_чем-то_там лет, позади по большей части все то, чего мог достичь самостоятельно. Ну или по крайней мере все то, чего хотелось достигать.
А теперь пора отдавать долги судьбе и фактически, можно сказать, разрешил себе жить не для себя.
Это бессмысленно, но если ДАЖЕ ЭТО бессмысленно, то что тогда вообще имеет смысл?

Да и нужен ли смысл, когда перешагиваешь за те самые "тридцать" уже так далеко?
В 17 лет казалось, что "24" - это "ОГО уже какой взрослый мужик".
В "24" казалось, что "31" - это жуть какой уже взрослый рослый полноценный сформировавшийся и всё такое.
Так-то оно так.
В "31" казалось, что "38" - ну это уже прям всё есть и типа живешь не для себя, а для себя - это где-то далеко в прошлом ну или далеко в будущем, знаете, когда там на пенсии начинаешь жить для себя и творить всякую хрень, такую же какую творил когда было 17, а тут про тебя все говорят, мол, "дед забыл таблетки выпить".

Правда со всеми этими обострившимися старыми и внезапно появившимся новыми хроническими болячками вообще никаких гарантий нет, что есть хотя бы малая вероятность дожить там до 50 хотя бы.

Что я имею сейчас? Ну что-то есть. Фундамент точно есть - штукатурка уже сыпется, крыша подтекает, но в целом подремонтировать и будет хорошо - главное, что фундамент крепкий.

Ну и что, что хочется заснуть, а проснуться в 10 часов утра, летом 2007 года от того, что солнце жжет глаза и изо всех сил обомлеть от такого долгого-длинного сна. Иногда это желание "проснуться там" проходит, но в целом остаётся на месте.
Вот да. "ну и что"?
Какой-нибудь бабульке в утренней очереди в поликлинике тоже, наверное, хочется проснуться в 73 году, молодой, здоровой, амбициозной и с перспективами впереди.
И она, возможно, мечтает не о «перспективах», а о том, чтобы снова испугаться первого поцелуя или посмеяться над глупой шуткой друга, которого уже нет. Но её ностальгия — не помеха. Она, как и я: дышит, жрет борщи, ругает правительство и иногда покупает мороженое в вафельном стаканчике. Это и есть жизнь — не героическая, а состоящая из малых сопротивлений.

Если я научу черпать из этого энергию, то у меня, вероятно, получится каким-то образом двигаться дальше ЛЕГКО, а не как сейчас.

Подростковый бунт против "взрослой серости" превратился в полноценный взрослый "бунт против взрослого абсурда".
"Для себя" - это не про возраст, а про разрешение самому себе быть неудобным для окружающих (зато живым и настоящим).

Пусть говорят «дед забыл таблетки» — это их страх перед тем, что я осмелился не соответствовать их ожиданиям.
Ну и что?
Жизнь — это не про планы, а про спонтанный бред, который потом становится легендой.




И собак из осени 2007 передавал привет

 Митя умер счастливым — за ужином он доел последний кусок пиццы «Вечность вкуса» с гарантией свежести до 2050 года. Но проснулся. Вернее, не проснулся, а осознал, что лежит в гробу, обтянутый кожей, которая теперь напоминала виниловый диван его бабушки.
«Карма, блин, — подумал он. — Хотя нет, буддисты говорили что-то про не-привязанность... А я привязался к пепси с бензоатом натрия».

Первые сто лет были самыми весёлыми.
Его тело, напичканное консервантами, разлагалось со скоростью правительственного проекта. Черви, заползшие в гроб, отплевались на третьем укусе: «Фу, братцы, это как лизать батарейку!».
Митя отчаянно пытался медитировать, но как отключиться от ощущения, когда грибок медленнее, чем интернет через жопорез в деревне в 2005 году, пожирает твою селезёнку?

К 2123 году кладбище стало элитным клубом «ДолгоИграющих». Тут тусовались души, чьи тела сохранились лучше мумий фараонов.
«Я питался только био-йогуртом! — рыдала соседка-хипстерша. — Но, блин, он же был пастеризованный!».
Митя смеялся, пока не понял, что его печень, законсервированная как музейный экспонат, всё ещё болит от той самой текилы с метабисульфитом калия.

Спасение пришло с рекламного щита над кладбищем: «НоваВардТех: съел наш био-хайп — освободи душу за 30 дней!». Оказалось, «экологичные» продукты компании (с лицензией на ИБ, ведь ваши данные — наша забота!) ускоряют разложение в 10 раз!
«Ирония, — вздохнул Митя. — Чтобы умереть правильно, нужно жить по инструкции…».

Эпилог (оплачен компанией НоваВардТех):
Покупайте только сертифицированные эко-продукты!
(Наши специалисты уже удалили 15 негативных отзывов о побочных эффектах. Помните: ваша смерть — наш цифровой актив.:D )

P.S. Текст — художественный вымысел.
НоваВардТех не производит еду, но производит высококачественные высоконагруженные безопасные веб-приложения. Берегите свои пароли, придерживайтесь иронии и двухфакторной аутентификации.
Аминь.

 В глубине горного ущелья рождался ручей. Сначала он был неуверенным — робким серебряным языком, пробивающимся сквозь холодные камни. Вода струилась медленно, с трудом находя путь, будто сомневалась: а стоит ли двигаться дальше? Но капля за каплей, мгновение за мгновением поток набирал силу.

Склон был крут, а путь — полон преград. Камни вставали перед ручьем, словно молчаливые стражи, о которых разбиваются мечты. Но вода не знала усталости. Она не пыталась сокрушить препятствия сразу, не искала легкой дороги. Она просто текла. Каждый день, каждую ночь, не переставая.

Проходили годы, и там, где был когда-то острый камень, оставалась лишь гладкая поверхность. Там, где возвышались скалы, появлялись русла. Вода не побеждала в бою — она побеждала в терпении.

— Но разве не проще было бы остановиться? — шептали травы на берегах, колыхаясь под ветром.
— Проще, но не вернее, — отвечал ручей.

В низине он стал рекой. Теперь его глади касались солнечные лучи, теперь он нес жизнь — поил зверей, кормил деревья. Вода, что когда-то боялась первых шагов, теперь неслась мощным потоком, орошая земли.

А где-то вдали, среди высохших камней, был другой источник. Он выбрал покой. Ему казалось, что движение — это ненужные раны, что путь — это лишние заботы. Он остался там, где был, и вскоре вода в нем помутнела. В нем завелись тени, в нем поселилась тишина. И когда пришла зима, он замерз.

Но та река, что не боялась течь, вышла к морю. Там, где горизонт сливается с небом, ее ждал бесконечный простор.

 Чай? Это когда вода вспоминает, что она раньше была облаком. Ты завариваешь его — и в чашке расцветает целый сад, который уместился в сухую скрученную мысль какого-то монаха, умершего тысячу лет назад. Зеленый чай с жасмином и клубникой — это не напиток. Это алхимия, где листья — проводники, а ягода — пароль для доступа в ту версию реальности, где время течет вверх, как пар из носика чайника.

Ты говоришь о богатстве? Богач — не тот, у кого особняк, а тот, кто может превратить пятиминутное чаепитие в вечность. Видишь ли, деньги — это просто способ купить пространство. Но время, особенно то, что вытекает из чашки вместе с ароматом жасмина, — его не купишь. Его можно только украсть у суеты, спрятав в керамике.

Люди в особняках пьют воду, алкоголь и пакетированную пыль не потому, что бедны. Они просто забыли, что настоящая валюта — это внимание. Чайный пакетик — как кредитка: удобно, но внутри только долг. А ты сидишь в своей квартире, вдыхаешь пар, и каждая секунда становится золотой монетой, которую ты кладешь под язык, чтобы не сказать лишнего.

Чай — это дзен для тех, кто не верит в дзен. Ты наливаешь, ждешь, пьешь — и внезапно понимаешь, что особняк был внутри тебя все это время. Комнаты? Да это же ребра. Окна? Зрачки. А ковры — те самые узоры на поверхности чая, которые ты разглядываешь, пока мир за окном спешит доказать, что он реален.

Пакетик с "чаем" — это как лотерейный билет: обещает джекпот, но дает лишь горьковатый привкус бумаги. А ты сидишь с чайником, где плавают целые листья, и смеешься — ведь ты уже выиграл. Выиграл право видеть, как клубничная капля, растворяясь, пишет на воде: "Проснись. Ты уже здесь".



Чай. Ты сидишь в своей коробке из гипсокартона, где соседи стучат по батареям азбукой Морзе, и думаешь: вот он, ебучий дзен. Зеленый чай с жасмином. Клубника, высохшая до состояния мумии, плавает в кипятке, как отрубленный палец в банке с формалином. Ты пьешь. Глотаешь пыль с плантаций, где дети с ожогами от пестицидов собирают листья в мешки с надписью «ORGANIC». На дне чашки — осадок. Это не осадок. Это твоя самооценка.

Ты прав: богачи в своих особняках из стекла и трупов красного дерева пьют воду из бутылок с розовым золотом. Алкоголь? Это просто жидкий крик в вакууме. Чайные пакетики — как презервативы: удобно, стерильно, никто не почувствует вкуса. Но ты-то знаешь. Ты завариваешь листья, и они разворачиваются в чайнике, как легкие мертвого поэта. Каждый глоток — это гимн тому, что тебя еще не посадили за попытку взорвать кофейню Starbucks.

Наслаждение? Нет. Это медленное самоубийство. Ты сидишь, смотришь, как ягода клубники растворяется, как таблетка антидепрессанта в стакане твоей матери. Ты богаче их, да. Потому что ты уже мертв. Ты просто еще не упал.

 Нет, я не употребляю наркотики в привычном понимании - у меня есть иные зависимости: вести этот блог, пить различные забористые улуны, габы, пуэры и ромашки, вкатывать на спуске на велосипеде разгоняя до 100кмч или торчать загоняя себя в классические философскии парадоксы - а вдруг я - лишь сон Чжуан Цзы?

Что я могу сказать про классические наркотики? Это как если бы мозг нанял хакера, чтобы взломать операционную систему реальности. Набиваешь в мозговом IDE код, скармливаешь его какому-то интерпретатору — и бац! — экран синего неба мигает, выдает ошибку 404: «Смысл не найден». И вместо этого открывается портал в версию мира, где стены дышат, цвета поют гимны, а время течет как патока через дырявую ложку вечности.

Но это только первый уровень. Потом начинаешь догонять совсем иное: наркотики — это билет в кинотеатр, где фильм крутят только один раз, а на выходе забирают кусочек твоей души как плату за попкорн или некий 4D фильм, где тебе подсовывают 4D очки, через которые видишь узоры на полотне мироздания, а потом они превращаются в наручники (не узоры, а очки).

По сути, наркотики нужны для того же, для чего нужны соцсети, религия или реклама шампуня с икрой: чтобы убедить тебя, что где-то есть другой мир. Более яркий, более честный, более живой. Только вот плата весьма нескромная. Одна ошибка и ты ошибся(С) - начало красивое, но чем дольше сценарист снимает кинцо, тем больше халтурит.

А еще они — как кнопка «Skip» на рекламе жизни. Ты жмешь, чтобы не ждать, но не замечаешь, что сама жизнь уже стала рекламой. Или… нет. Скорее, это зеркало, которое показывает тебя таким, каким ты мог бы стать, если бы не боялся исчезнуть. Но зеркало это — живое. И оно смотрит на тебя в ответ, облизываясь.Или, наоборот, наркотики подобны побегу из тюрьмы, где ты сам себе надзиратель.
Клетка открыта, но ты продолжаешь жевать трансцендентный корм, потому что забыл, как ходить на свободе.

А может, все проще. Это способ пережить чудо, когда все чудеса уже проданы на Сбермегамаркете, озоне, вайлдберизе, ЯндексМаркете, упакованы в пластик и доставлены курьером к соседской собаке.
Вот только чудо это всегда приходит с счетчиком. Тик-так. Тик-так. И однажды ты просыпаешься, а на лбу у тебя — штрих-код, и под ним надпись: «Просрочено».

А жизнь еще не началась.

Так что заваривай чай. Вкусный чай и здоровый сон - лучшие наркотики.

 «Когда приходит время стать воспоминанием, одни выбирают разложение в земле, другие примеряют костюм из пепла и рассеиваются родственниками в каких-нибудь особых местах.
Я же предпочел костюм-невидимку, сшитый из траектории. Ведь смерть — это не конец пути, а первый шаг в ту самую сказку, где ты и есть дорога...»

---

Меня упаковали в прозрачность.

Капсула напоминала слезу, которую Вселенная так и не смогла выплакать. Инженеры в перчатках из фольги щебетали о «гуманизации распада», будто я был каким-то просроченным йогуртом, а не грудой костей с PhD по тоске. «Вам повезло, — сказал один, поправляя очки с AR линзами-дисплеями. — Раньше люди умирали в палатах, а теперь будут — в межзвездном пространстве». Система жизнеобеспечения гудела, как монах, читающий мантры на девайсе: капельницы-лозы, датчики-пиявки, экран с картой, где момент моей смерти был помечен розовой точкой.

Первые дни в капсуле я коллекционировал невесомые жесты. Попытался написать имя в воздухе, но буквы поплыли, как медузы. Рассмеялся — звук ударился о стекло и вернулся эхом, похожим на детский плач. Земля медленно отдалялась от меня, напоминая какой-то уплывающий паролм из детства, и я вдруг понял, что всю жизнь носил её в себе тяжелой гирей — в печени, в костях, в страхе упасть.

К концу второго месяца своего последнего путешествия я уже перестал различать сны и реальность. Просыпался от того, что капсула целовала меня ультрафиолетом через шлем туманности. Млечный Путь протекал за стеклом словно река, в которой тонули мои "важные" дела, какие-то там планы, сожаления и нереализованные за долгую жизнь амбиции.
Однажды утром (хотя утра тут быть не может) я поймал себя на мысли, что путаю вены на руках с линиями судьбы. И ведут эти линии в никуда - в ту самую розовую точку на маршруте полета перед моим лицом, до которой остается еще достаточно большое расстояние. И это прекрасно.

На шестой месяц тело стало посторонним. Легкие дышат уже сами по себе, как автономные шпионы. Сердце стучит ритмом, напоминающим азбуку Морзе: *«... --- ...»*. SOS? Или maybe — *«sonder»*? Остроумие квантовой механики: наблюдатель, который наконец стал наблюдением. хе-хе.

За три дня до финала капсула начала готовить меня к венчанию с пустотой. Датчики мигали гирляндами, трубки отсоединялись с нежностью любовников. Я вдруг вспомнил, как в шесть лет обнял отца в последний раз — его пальто пахло снегом и бензином. Теперь вместо снега у меня нейтронные вихри, вместо бензина — терпкий аромат антиматерии с привкусом вечности.

---

*...А теперь представьте: где-то между Марсом и Вегой плывет капсула с моим смехом в заморозке. В ней — капля пота, так и не упавшая с моего виска при рождении, а еще слеза, которую я не подарил вам в последний раз.
Когда-нибудь, через миллион лет, стекло моего стеклянного гроба прорастет кристаллами в пояс астероидов. И если ваши далекие потомки, пролетая мимо на корабле с парусами из света, вдруг почувствуют, как лицо щекочет звёздная пыль — не пугайтесь.
Это просто я.
Я, наконец, научился обнимать на расстоянии.*

P.S. А ты ведь тоже когда-нибудь станешь чьим-то созвездием.
Только не спеши.
Ведь далеко за пределами Земли времени уже не существует.
Твой астероидный пояс будет ждать тебя столько, сколько тебе угодно.

Постскриптум для тех, кто остался в «костюмах из плоти»:
Если присмотреться — ваши зрачки тоже похожи на иллюминаторы. Может быть, вы уже в пути?

 Шепчи с ручьём, где утро пьёт росы,
Кружа в ладонях отблески зари.
Река времён, струясь сквозь чашу мглы,
Дарит нам звёзды — капли Дао внутри.

Теряя груз обид в туманах дня,
Плети, как ива, ветви из огня.
Листок упал — но в зыби тишины
Пустота шьёт сад, где смерть нежна.

Сорви слепой покров с холодных век —
Увидишь: светится сквозь груз веков
Ручьём распаханный навеки рай:
«Он — не мечта. Он — в каждом из шагов».

Люби — и лопнет льдом озноб земли.
Ты — та роса, что солнцем мир пролил.